And I'm lit up in fire

Лужи на асфальте, мигающие поворотники, натянутые провода, сухие листья на траве, цоканье каблуков, зажатый между плечом и щекой мобильник, яркие вывески, маскароны на фасадах, капли на стекле, остановка запрещена, разноцветные зонтики, свет фар, мокрые скульптуры, пластиковые стаканчики с кофе, номера телефонов и электронные адреса, книги за стеклом, заколки в волосах и серьги в ушах, рычание газонокосилки, цветы на клумбе, полиэтиленовые пакеты, музыка в наушниках, глаза за стеклами очков, плеск воды, разделительная полоса, nākama pietura, газеты и журналы, монеты в ладони, светящиеся часы на привокзальной башне, небо в окнах, звон трамвая, металлические ограды, ангары для дирижаблей, серо-синяя река, красные огни на телевышке, переливчатый трезвон телефона, булыжная мостовая, электронные талоны, скрип "дворников" по стеклу, джинсы, влажные волосы, расписания транспорта, фаст-фуд, железная дорога, белые облака на темном небе, кирпичная кладка, звуковой сигнал светофоров, металлические жалюзи, поворот налево запрещен, белые катера на Даугаве и почти все, чего вы пожелаете.

«Цилиндр – головной убор с тульей цилиндрической формы и небольшими твердыми полями – впервые был изготовлен в 1797 году лондонским галантерейщиком Джоном Хетерингтоном со Стрэнда. Он модифицировал бобриковую шляпу для верховой езды, сузив поля, удлинив тулью и покрыв ее шелком. Во время первого появления Хетерингтона на улице его новая шляпа вызвала среди прохожих настоящую панику. Несколько женщин упали в обморок, дети орали, собаки визжали, а бросившаяся бежать толпа сломала руку мальчишке-рассыльному. Хетерингтон был арестован и предстал перед судом за ношение «высокой конструкции, имеющей яркий блеск, рассчитанный пугать робких людей», за что и был оштрафован на 50 фунтов. Но уже через месяц он был завален заказами на шелковые цилиндры. С 1820-х годов цилиндр стал признаком аристократизма и высокого положения в обществе. Ко временам Шерлока Холмса цилиндры изготавливались (по-прежнему вручную) из шелкового плюша, шерсти, иногда кожи. Цилиндр считался допустимым для ношения с сюртуком, визиткой или фраком. Иногда его носили даже со свободным пиджаком. Около 1830 года цена на цилиндры установилась в полгинеи и оставалась таковой в течение пойти столетия. На рисунках Сиднея Паджета ма часто видим Холмса в цилиндре. В 1823 году Антуан Жибю изобрел складной цилиндр-шапокляк со встроенной пружиной, которая позволяля складывать его и носить под мышкой при посещении театра и оперы (opera hat, crush hat или Gibbus).»

«В большей части Англии котелок ассоциировался с профессиональной прислугой, т.е. дворецкими, поэтому человек в котелке, встреченный в провинции, в трактире или на улице, почти наверняка был камердинером или дворецким. В Лондоне ношение котелка ассоциировалось с людьми, занимавшимися делами почетными и респектабельными, и человек в котелке, встреченный в Сити, мог оказаться адвокатом, биржевым маклером, банкиром или правительственным чиновником. К тому времени, когда Холмс поселился в Лондоне, это различие уже практически стерлось: котелки носили кучера омнибусов и грузчики на Биллинсгейтском рыбном рынке, кэбмены и уличные торговцы, врачи и бродяги.»
(с) «Бейкер-стрит и окрестности», С. Чернов, глава «Одежда»

«...образ Шерлока Холмса, растиражированный многочисленными экранизациями, иллюстрациями и даже рекламой, связан совсем с другой верхней одеждой – длинным твидовым плащом-крылаткой. Этот плащ назывался «инвернесским» (Inverness cape) в честь городка в Шотландии и впервые был надет на великого детектива артистом Уильямом Джиллеттом, сыгравшим его в ряде пьес между 1900 и 1929 годами. Именно этот артист и драматург наградил Холмса также знаменитовой пенковой трубкой и фразой «Элементарно, Уотсон», отсутствовавшей изначально у Конан Дойла. Этот плащ вовсе не предназначался для хождения по городу и тем более каких-нибудь визитов, он был призван защищать от дождя во время путешествий и загородных прогулок. У инвернесского плаща не было рукавов, зато он имел пелерину, которая достигала длины опущенных рук и могла быть полной или неполной. В последнем случае ее края вшивались в боковые швы плаща позади пройм для рук. Инвернесский плащ очень любили охотники, поскольку он не стеснял движений при стрельбе. Однако все-таки существовал вариант инвернесского плаща, который допускался для ношения в городе с вечерним фраком – сшитый из однотонной ткани темных цветов. Летние инвернесские плащи из твидового мельтона стоили 45 шиллингов, зимние шевиотовые или вигоневые от 60 до 95 шилл.; если «крылья» были облицованы атласом, дополнительно 15 шилл.»



«...нельзя не упомянуть о его [Шерлока Холмса] кепке с ушами и двумя козырьками. Такая кепка называлась «дирстокер» (deerstalker) и первоначально получила распространение в шотландских поместьях, где практиковалась охота на оленей. Шилась она чаще всего из пестрого твида и совершенно не предназначалась для повседневного ношения. Сама ее конструкция – опускающиеся и завязываемые под подбородком «уши» и два козырька, защищавшие от непогоды глаза и шею, выдавали ее предназначение. В текстах Конан Дойла она нигде не упоминается, мы встречаем лишь ссылку на «плотно облегающую суконную кепку». Впервые Холмс появился в ней в иллюстрации к «Тайне Боскомской долины» в 1891 году, а затем к «Сильвер Блаз» в 1893. Автором иллюстраций был Сидни Паджет, который сам предпочитал носить за городом «дирстокер» и потому изобразил его на герое Конан Дойла.
Сколь бы эксцентричным ни был Шерлок Холмс, он никогда не стал бы носить дирстокер в городе. Для этого предназначались либо цилиндр, либо котелок.»

«В 1880-х годах на роль дневной одежды стала претендовать визитка (morning coat), ведшая свое происхождение от одежды для утренних верховых прогулок (редингота). Она представляла собой однобортный сюртук с отрезной талией и закругленными полами длиной до колена. На бедрах и слева на груди были прорезные карманы, прикрытые клапанами; внутренний нагрудный карман был добавлен в 1888 году. Визитка имела три-четыре пуговицы и носилась застегнутой, кроме периода конца 1880-х, когда могла носиться и открытой. Шилась она из камвольной ткани, шевиота, вигони, диагонали или мельтона (тяжелое сукно типа кастора) – обычно черного или темно-синего цвета. С визиткой обычно носили серые брюки в полоску и цилиндр, хотя в менее формальных случаях допускался котелок с высокой тульей. К концу десятилетия визитка стала дневной одеждой врачей, адвокатов и банковских служащих, так что доктор Уотсон чаще всего облачался именно в визитку. «Стряпчие и доктора почти не носили даже сюртуки; всегда визитки», - вспоминал о 1887 годе один современник. В визитке с белым жилетом и светлыми брюками доктор Уотсон венчался с мисс Мэри Морстон.»



(с) «Бейкер-стрит и окрестности», С. Чернов, глава «Одежда»

+5

читать дальше























В конце уже были эстафетные соревнования, причем, наездники были в таких вот маскарадных костюмах, как-то отражающих название каждой команды. )






Продолжение, я думаю, следует.

«Классический лондонский смог возникал оттого, что с туманом соединялся содержавший сернистый газ дым от сжигания большого количества угля в домах и на многочисленных фабриках и заводах. 1880-е годы, то есть первые десять лет дружбы Шерлока Холмса и доктора Уотсона, были пиком этих туманов. Если между 1871 и 1875 Лондон был окутан смогом 51 день в году, то между 1881 и 1885 это было уже 62 дня, а между 1886 и 1890 – 74 дня в году. Самые густые туманы возникали в ноябре и могли продолжаться до самой весны. Кроме мистической и тревожной атмосферы, которую клубы тумана создавали на лондонских улицах, они служили источником множества вполне реальных проблем. Во-первых, туманам всегда сопутствовало полное прекращение движения городского транспорта. Если бы Холмс с Уотсоном дольше смотрели на Бейкер-стрит, окутанную гороховым туманом, они бы увидели, как пробираются по улице омнибусы, предшествуемые специальными провожатыми с факелами или фонарями в руках. Конной железной дороги на Бейкер-стрит не было, но в Лондоне это был единственный, помимо омнибусов, вид транспорта, рисковавший выходить на маршруты. Наемные кэбы в такую погоду были беспомощны, поскольку кэбменам нужно было самим искать путь во мгле и никто в этом деле не помогал им. В таких случаях самым быстрым и надежным средством передвижения становилась подземка. Однако самой большой проблемой была угроза для здоровья. В течение одной туманной недели 1880 года от респираторных заболеваний умерло на 600 человек больше, чем в обычные недели без тумана. В 1878 году сотни голов крупного рогатого скота погибли от удушья на сельскохозяйственной выставке в пригороде Лондона Излингтон, и еще больше было прирезано из «гуманных соображений».

«Настоящие английские туманы, - утверждал известный английский журналист Джордж Сала, - «были туманами, осязаемыми на ощупь, так что вы могли... закупорить их в бутылку для дальнейшего осмотра». Автор «Живописных зарисовок Лондона» Томас Миллер говорил, что в тумане человек чувствовал себя оказавшимся «в растворе желтого горохового пудинга, достаточно толстого как раз для того, чтобы проходить через него, не будучи совершенно удушенным или полностью задохнувшимся... каждый раз, когда вы открываете рот, вы глотаете его, и целый день вынуждены жечь свет и, в дополнение к туману, вдыхать пары от газа, свечи или лампы, у которых шанс на спасение не больший, чем у вас, так как горят они тускло, желтым светом и дурно... Вы осторожно ступаете вперед, нащупывая ваш путь вдоль стен, окон и дверей всякий раз, когда есть возможность, пока вы, наконец, не кувырнетесь с головой в какой-нибудь подвал... или, возможно, подземный угольный погреб... Вы опять выбегаете на улицу; а поскольку вы не можете видеть ни на ярд перед собой, то ломаете ноги о бидон молочника... Даже тот, кто хорошо знаком со всеми углами и закоулками нашего далеко распростершегося города, удивительно обманываются в расстоянии и величине, которую принимают предметы, когда они разростаются до неясных и гигантских размеров через плотный туман. Газовые фонари выглядят так, будто находятся на высоте третьего этажа, если только вы не стоите прямо под ними, поскольку свет, который они испускают, почти весь направлен вверх... Разок поверните неправильно, и можете считать себя сверхудачливым, если сумеете снова найти правильную дорогу в течение трех часов... Вы, кажется, идете как назад, так и вперед; и некоторые старые кокни действительно утверждают, что самым надежным способом добраться до Темпл-Бара от Чаринг-Кросса было бы... решительно идти в другую сторону, ни разу не поворачивая головы, и что в концу третьего часа вы почти наверняка доберетесь до места, куда намеревались попасть, если только не пройдете мимо.»

«Смог не только мешал пешеходам и экипажам: он представлял большую проблему и для тех, кто работал с мелкими деталями, например, ювелирам и часовых дел мастерам, и для кого был важен цвет (например, для портных, шивших траурную одежду с использованием черной нити по черной ткани). <…> Им приходилось даже днем использовать дорогое газовое освещение, а те, кто не мог себе этого позволить, просто не могли ничего делать. Да и газ не всегда спасал. В декабре 1859 года Энгельс писал Карлу Марксу: «...как только я зажег газ, то оказалось, что он горит до того тускло, что во всей конторе пришлось остановить работу. В моей квартире уже около недели еще хуже: из-за продолжительного мороза с туманом столько газа потребляется в течение дня, что вечером совсем нет давления, а следовательно, нет и света. Это лишает меня возможности написать сегодня статью...»
(с) «Бейкер-стрит и окрестности», С. Чернов, глава «Бейкер-стрит»

"Судя по информации, которую счел нужным сообщить о себе Уотсон, он относился к тому классу медиков, который еще во время его учебы в университете стоял довольно низко на социальной лестнице - к хирургам и аптекарям. Главным отличием хирургов от обычных врачей с точки зрения социальной иерархии была необходимость длительного практического обучения, которое Уотсон проходил в больнице Сент-Бартоломью, а позднее в военно-медицинской школе в Нетли. Как "работавшие руками", хирурги выпадали из круга джентльменов, куда врачей уже давно допускали.
По установившемуся обыкновению, врачи для соблюдения статуса "джентльмена" никогда не брали денег непосредственно у пациентов, предпочитая, чтобы деньги клали невзначай на стол завернутыми в бумагу, ибо джентльмены не работают за деньги." (с) "Бейкер-стрит и окрестности", С. Чернов, глава "Доктор Уотсон в семье"

Дурное писать совсем не хочется. Лучше что-нибудь хорошее и светлое.