При свете лампы гранат в его перстне тускло поблескивает. Длинные тонкие пальцы в задумчивости постукивают по столу, выбившиеся из «хвоста» пряди волос прямыми черными стрелами падают вниз, касаются бумаг с чертежами. Другой рукой он подпирает подбородок, глядя в бумаги, меж пальцев зажат остро заточенный карандаш. Он не моргает, глядя в чертеж – веки и длинные черные ресницы неподвижны. На отдельном листе он пишет цифры, и шуршание карандаша по бумаге – единственный звук в комнате.
Я сижу рядом и листаю страницы почти неподъемного фолианта. Со страниц на меня смотрит красота потрясающей пышности. Я нынче очень нервный, и это единственное, что может меня несколько успокоить.
- Почему именно оно? Почему среди массы увлечений такие, как мы, выбираем именно это?
Он дописывает цифры, что-то считает в уме, смотрит на разложенные рядом эскизы. Потом бросает на меня быстрый взгляд и снова склоняется над чертежом.
- Мы не просто выбираем. Мы продаем красоте наши души. Становимся ее вассалами. Приносим ей клятву в верности. Только так мы можем слиться с ней и начать воплощать ее в жизнь.



+10